Никола, сын Лоренцо, известный миру как Кола ди Ри-енцо, родился то ли в 1313, то ли в 1314 году. Семья Риен-цо держала трактир за углом отсюда, в квартале Регола, рядом с гетто. Юный Кола вырос в знаменательное для Рима время, период долгого, едва ли не двадцатилетнего понтификата Жака д’Юэза из Кагора, Иоанна XXII (1316—1334). Этот француз утверждал, что папство не должно находиться в Риме. Начало положил его предшественник, еще один французский прелат, Климент V (1305—1314): после выборов в Перудже он перебрался через Альпы во Францию. В течение семидесяти лет папы находились в Авиньоне, наступило так называемое «авиньонское пленение» под непосредственным влиянием французского трона. Причина такого переезда была, разумеется, политической. Поводом послужил скандал, разразившийся в результате роста насилия и преступлений, совершаемых могущественными семьями Рима. Когда папу похитили, вражда между Бонифацием VIII и родом Колонна достигла кульминации. Похитители плохо с ним обходились, и папа умер через несколько дней после освобождения. Все это оставило свой след в истории. Однако истинной политической причиной было возрастание антагонизма между двумя европейскими супердержавами — Францией и империей, а также двусмысленная роль, которую вынуждено было играть папство.
В прежние времена, когда в Риме становилось слишком жарко, папы удалялись в другие города — Витербо и Перуджу. Здесь, в летних дворцах папы находили убежище от зноя, а если в Риме разгоралось насилие, то — покой и безопасность, а порой летние дворцы служили правительственной резиденцией. И все же ни один папа не покидал Рим с намерением увезти с собой и святейший апостолический престол, пока не настало время Авиньона. До римских патрициев не скоро дошло, что они убили курицу, несущую золотые яйца, ибо тот престиж, которым до сих пор обладал Рим, покинул город вместе с папским престолом. Как бы ни гордились они своим высоким происхождением и тем, что они члены Сената, олигархический городской совет, представленный семействами Колонны, Орсини, Каэтани и т. д., превратился в группу вооруженных до зубов баронов на полуострове, перенаселенном аристократами. Папство придавало Риму особый статус.
Вот на такой политической сцене, где царила полная неразбериха и недоставало главного героя, и появился Кола, юрист-самоучка с очень хорошо подвешенным языком. Позже, рассказывая о его жизненном пути, говорили, что еще с юности, живя в доме родителей, Кола отличался претензиями на исключительность и уверял, что является незаконнорожденным сыном аристократа и его воспитывает рогоносец. Неудивительно, что с отцом у него были плохие отношения. Кола избрали членом делегации, которую в 1342 году отправили в Авиньон. Делегаты должны были убедить Климента VI (1342—1352) вернуться в Рим.
Многие представители искусства разделяли эту идею, и их вдохновенные призывы преодолевали государственные границы. Петрарка говорил, что в святой 1350 год Рим стал тенью прежнего великолепия («Нигде так мало не знают о Риме, как в самом Риме», — писал он приятелю). Данте в «Божественной комедии» оплакивает отъезд пап во Францию:
Приди, взгляни, как сетует твой Рим,
Вдова, в слезах зовущая супруга:
«Я кесарем покинута моим».
Святая провидица Екатерина Сиенская, немощная телом, но сильная духом, также обратилась к папе со страстным призывом вернуться.
Миссия провалилась, и делегаты отступили, но только не Кола: он не спешил покинуть Францию и заставил обратить на себя внимание тех, кто имел политическое влияние в Авиньоне. В Рим его отправили с официальным титулом, положением и окладом. Он стал апостолическим нотариусом. Луиджи Бардзини, римский корреспондент лондонской «Таймс» в 1950-х—1960-х годах и ветеран-журналист, иронически комментирует в своей книге «От Цезаря до мафии» неумение Кола в этих обстоятельствах действовать так, как на его месте поступили бы другие итальянцы: «Его положению позавидовали бы большинство итальянцев: у него был стабильный заработок, властные полномочия, исполнительные подчиненные и время для теоретических изысканий».
Кола же пытался реализовать полный потенциал личной власти, он не хотел сидеть спокойно там, где бы его никто не трогал. Вдохновленный прошлым и настоящим Рима, 9 мая 1347 года Кола устроил государственный переворот. План его отличался от действий более поздних революционеров — никто не захватывал почтамт, телестудию и аэропорт. Риенцо сосредоточил внимание на ночной службе в канун религиозного праздника. Это напоминало посвящение в рыцарство в его церковном приходе в Пешиере: утром он вышел из церкви в сияющих доспехах, развернул флаг (зловещее предзнаменование — красного цвета, без всяких эмблем) и вместе с соратниками направился к Капитолию — захватывать Дворец сенаторов.
Население Рима с готовностью примкнуло к человеку, вышедшему из их рядов, и очень быстро негодное аристократическое правительство по распоряжению диктатора Риенцо было смещено. Действуя беспристрастно, он быстро консолидировал стихийную поддержку, однако позднее столкнулся с оппозицией. В то же время Кола с помощью успешной дипломатии добился оправдания своих действий у папы, императора и других властных структур. Нобили были поражены в правах. Однако беспокоиться им не стоило: Кола сам оказался виноват в своем падении. То же пристрастие к театральным жестам, которое принесло ему успех в мае, привело к его краху. Первого августа он устроил пышный праздник и явился со свитой к папскому Ла-теранскому собору Святого Иоанна. Он приехал туда на белом коне, а такая честь обычно оказывалась самому папе. После почти кощунственного омовения в купели баптистерия Риенцо короновали шестью коронами. Эта церемония красноречиво намекала на Христа.
Безоглядная несдержанность проявила себя и в политике. Риенцо пригласил на пир нобилей, там же их арестовал и приговорил к смерти. Это было слишком, и не только для бывших правителей, но даже и для простых подданных. Напуганный восстанием, Кола отступил и освободил заключенных, но восстановить свой авторитет был уже не в силах. К декабрю 1347 года интуиция подсказала ему, что осторожность — неотъемлемая часть отваги: он покинул Рим и удалился в добровольную ссылку. Но история о нем еще услышит. Он ездил по королевским дворам Европы, искал содействия для реставрации и, заручившись могущественной поддержкой, вернулся в родной город 1 августа 1354 года.
Времена переменились. Бубонная чума унесла почти половину европейского населения, а Кола был уже не сильным юношей, а тучным мужчиной среднего возраста. В этот раз ему было суждено править всего два месяца. Конец его режиму пришел 8 октября. В убогой одежде торговца углем и с перепачканным сажей лицом Кола вышел с заднего крыльца окруженного народом Дворца сенаторов. Увы, он не снял свои драгоценности. Кольцо или браслет (слухи противоречивы) привлекли внимание кого-то из толпы. Риенцо был убит на том самом месте, где сейчас стоит памятник.